Проблемы правовой регламентации и легитимности полномочий российского монарха в законодательных актах Елизаветы Петровны
Авторы: Ельчанинов А.П., Ельчанинова О.Ю.
Авторы: Ельчанинов А.П., Ельчанинова О.Ю.
В современных условиях проблема легитимности государственной власти становится все более актуальной. Именно легитимная власть обычно характеризуется как правомерная и справедливая. Легитимность связана с наличием у власти авторитета, поддержкой ею идеалов и ценностей, разделяемых большинством общества, согласием власти и подданных по основополагающим политическим принципам.
- нормативно-правовые документы, обосновывающие легитимность власти Елизаветы Петровны;
- нормативно-правовые акты, регламентирующие новый государственный строй (структура и состав новых органов власти, титул правителя; текст присяги подданных и др.);
- акты о поощрении участников заговора, обеспечивших восхождение на престол Елизаветы;
- акты об устранении от власти Брауншвейгской фамилии и высших государственных сановников, поддерживающих ее1.
Читать далее (Раскрыть)
К первой группе нормативно-правовых актов следует отнести: манифесты от 25 ноября 1741 г. "О вступлении на всероссийский престол государыни Елизаветы Петровны"2, от 28 ноября 1741 г. "О вступлении на всероссийский престол государыни Елизаветы Петровны с обстоятельным объяснением ближайшего и преимущественного права Ее Величества на императорскую корону"3.
В первый день после государственного переворота Елизавета Петровна в Манифесте от 25 ноября 1741 г. оповещала народ о своем восхождении на престол. Объяснения захвата власти и смещения с трона Иоанна VI сводились к следующему.
По завещанию императрицы Анны Иоанновны на трон был возведен ребенок, которому было несколько месяцев от роду. В силу его малолетства реальное управлением государством должны были осуществлять другие люди. Имена их Елизавета Петровна в Манифесте не называет, но мы понимаем, что она имеет в виду Бирона и Анну Леопольдовну.
Недееспособность малолетнего монарха и действия регентов могли, по мнению Елизаветы Петровны, вызвать беспорядки внутри страны и осложнение обстановки на границах государства.
Понимая это, объясняет Елизавета в Манифесте, духовенство, светские чины и "особенно Лейб-гвардии наши полки" "всеподданнейше и единогласно попросили" Елизавету Петровну для предотвращения возможных беспорядков на праве близости по крови к императорам Петру I и Екатерине I занять российский престол.
В Манифесте от 28 ноября 1741 г. Елизавета Петровна в обоснование своего права на российский престол ссылается на завещание Екатерины I, в котором ее очередь на наследование российского престола обозначена после Петра Алексеевича и сестры Анны и ее детей. Всю вину за то, что ей после смерти Петра II не было предоставлено законного права стать императрицей, Елизавета возлагает на Остермана, который злонамеренно скрыл завещание Екатерины I и способствовал воцарению Анны Иоанновны. Остерман и граф Миних обвинялись и в том, что они способствовали незаконной, с точки зрения Елизаветы, передаче трона от Анны Иоанновны Иоанну VI. Анна Леопольдовна обвинялась в незаконном присвоении титула "Великой княгини всероссийской". В конце этого Манифеста Елизавета Петровна повторно, как и в Манифесте от 25 ноября 1741 г., объясняла причину восшествия на престол просьбами всех слоев русского общества.
Несмотря на внешнюю логичность доводов Елизаветы, изложенных в обоснование легитимности своей власти и законности отстранения Иоанна VI в двух манифестах, претензии ее на престол не столь безупречны.
По мнению В.А. Томсинова, и при передаче власти от Петра II к Анне Иоанновне, и от Анны Иоанновны к Иоанну VI очередность престолонаследия, определенная в завещании Екатерины I, в соответствии с действующим на тот момент законом могла не соблюдаться.
Елизавета Петровна двумя манифестами формально попыталась придать видимость легитимности своей власти, но ее притязания на престол не были бесспорны, более того, при точном толковании законов смещение с трона Иоанна VI и восшествие ее на российский престол были незаконными, являлись насильственным захватом власти.
Однако возмущений по поводу воцарения Елизаветы Петровны, поддержанной гвардейскими полками, ни внутри страны, ни за границей не прозвучало. Все слои населения удовлетворились объяснениями легитимности новой власти, приведенными в манифестах, и безропотно присягнули новой императрице.
Как уже отмечалось, ко второй группе нормативных актов, принятых Елизаветой Петровной в первые месяцы своего правления, относились законы, регламентирующие новый государственный строй. К ним в первую очередь можно отнести форму "О титулах Ее Императорского Величества в грамотах, докладах, челобитных, донесениях и паспортах"4; Сенатский указ от 25 ноября 1741 г. "О распоряжениях по приведении к присяге всякого чина людей в подданство Ее Императорскому Величеству; о переделке во всех присутственных местах печатей"5; именные Указы от 12 декабря 1741 г. "О восстановлении власти Сената в управлении внутренними государственными делами... об уничтожении прежнего Кабинета и установлении нового при дворе Ее Императорского Величия, об учреждении в губерниях прокуроров, об определении для управления иностранными делами Канцлера"6; от 31 декабря 1741 г. "Об изготовлении новых монет и обмена их на монетном дворе на монеты с портретом с принца Ивана Антоновича"7; от 13 января 1742 г. "О подаче прошений Ее Императорскому Величеству на каждой неделе во вторник"8.
В день прихода к власти, 25 ноября 1741 г., был опубликован Сенатский указ "О распоряжениях по приведении к присяге всякого чина людей в подданство Ее Императорскому Величеству; о переделке во всех присутственных местах печатей"9.
Присяга как составная часть взаимоотношений между подданными и монархом, между государством и отдельными чиновниками появилась много веков тому назад. Она выполняла и выполняет до сих пор ряд определенных функций.
Во-первых, поскольку политические действия всегда обладают символикой, призванной оказывать определенное воздействие, присяга является символом, призванным оформить легитимность власти правителя.
Во-вторых, присяга призвана дисциплинировать партнера и мобилизовать его действовать на основе ранее заключенных договоренностей.
В Сенатском указе от 25 ноября 1741 г. определялся порядок принесения присяги на верность императрице Елизавете Петровне. В нем, в частности, говорилось, что все верноподданные Ее Величества, за исключением пашенных крестьян, в течение ближайших дней должны присягнуть на верность монарху. Исключение из списка присягающих пашенных крестьян, по всей видимости, говорит о том, что верховная власть в первую очередь заботилась о присяге благородных сословий, от лояльности которых зависела безопасность власти монарха10.
Присягу предписывалось проводить в церквах для православных и в местах моления других религиозных конфессий. При этом в каждом месте принятия присяги должны были присутствовать каждый день по два представителя от генералитета, штаб-офицеров или статских чиновников. При каждом месте, где приводились к присяге подданные, должен был находиться секретарь, который зачитывал собравшимся текст присяги и следил, чтобы каждый из присутствующих поставил подпись в присяжных листах. Возраст, с которого подданные приводились к присяге, составлял 12 лет.
Поскольку подданными российского престола были не только русские, но и представители других народов, то в Указе от 25 ноября 1741 г. предписывалось изготовить и разослать в места компактного проживания нерусского населения тексты манифестов и присяги "на немецком, шведском и чухонском языках"11.
В конце каждого дня в городах, губерниях необходимо было собирать все присяжные листы, составлять реестры и гонцом отправлять их в Сенат, где проводился общий учет подданных, принявших присягу.
В п. 12 этого Указа всем учреждениям, в которых использовались гербовые печати, предписывалось переделать все печати, переправив на них надпись, указав имя императрицы Елизаветы Петровны12.
Титул монарха в XVIII в., как и в предыдущие столетия, имел огромное значение, как внутри страны, так и за ее пределами. В титуле обозначались все территории, для которых монарх являлся сувереном. Во взаимоотношениях между государствами титул определял политический вес государства на международной арене, значимость личности самого монарха.
В связи с этим одним из первых документов Сената, утвержденных 27 ноября 1741 г., на третий день после воцарения Елизаветы, были формы титулов императрицы. Для различных случаев написание титула было разным.
В грамотах и других документах, используемых при сношениях с другими государствами, применяли наиболее полное написание титула. Для каждого нового великого князя, царя, императора, вступающего на российский престол, разрабатывалась своя, особенная формулировка титула, отражающая в том числе степень приращения государства новыми территориями. У Елизаветы Петровны он был следующим: "Божиею поспешествующею милостию, Мы, Елизавета Первая, Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская, Царица Казанская, Царица Астраханская, Царица Сибирская, Государыня Псковская и Великая Княгиня Смоленская, Княгиня Эстляндская, Лифляндская, Корельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская, Болгарская и иных, Государыня и Великая Княгиня Новагорода Низовския земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белоозерская, Удорская. Обдорская, Кондийская и всея Северныя страны Повелительница и Государыня Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли. Черкасских и Горских Князей и иных наследная Государыня и Обладательница"13.
В грамотах внутри государства использовалось упрощенное написание титула императрицы: "Божьей милостью Мы, Елизавета Первая, Императрица и Самодержица Всероссийская, и прочая, и прочая, и прочая".
В докладах на высочайшее имя необходимо было писать: "Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне, Императрице и Самодержице Всероссийской".
В форме от 27 ноября 1741 г. "О титулах Ее Императорского Величества...", кроме того, обозначались особенности написания титула императрицы в указах, приговорах, паспортах, челобитных, доношениях14.
Еще одним символом легитимности власти монарха являлся выпуск денег с изображением императора. 31 декабря 1741 г. Елизавета Петровна подготовила Именной указ "Об изготовлении новых монет и обмене их на монетном дворе на монеты с портретом с принца Ивана Антоновича". В этом Указе императрица предписывала монетным дворам Петербурга и Москвы приступить к изготовлению серебряных монет с государственным гербом на одной стороне и своим портретом на другой. В Указе определялся промежуток времени в один год для обмена серебряных монет с изображением Иоанна VI на монеты нового образца с изображением Елизаветы. Обмен монет проводился на монетных дворах Петербурга и Москвы, в губернских, провинциальных и воеводских канцеляриях15. Обмен старых монет на новые проводился из расчета: за одну копейку старого образца выдавалась одна копейка нового образца. С января 1743 г. монетным дворам предписывалось платить по 19 копеек за каждый золотник серебра в сданных монетах старого образца16.
Смена власти в любом государстве, как правило, предполагает реорганизацию центральных органов власти. Взойдя на российский престол под лозунгом восстановления порядков, установленных ее отцом Петром I, Елизавета Петровна в самом начале правления восстановила политический статус Правительствующего сената, что было зафиксировано в Именном указе от 12 декабря 1741 г. "О восстановлении власти Сената в управлении внутренними государственными делами... об уничтожении прежнего Кабинета и установлении нового при дворе Ее Императорского Величества, об учреждении в губерниях прокуроров, об определении для управления иностранными делами Канцлера"17. Сенату возвращался титул "Правительствующий" и все полномочия, предусмотренные Указами Петра I. Он становился органом верховной власти, указы которого, после подписания императрицей, принимали форму законов. Сенат осуществлял функции высшего судебного органа. Ему подчинялись и перед ним отчитывались все государственные органы Российской империи.
В Указе императрицы от 12 декабря 1741 г. вменялось в обязанность Сената исследовать все законы, изданные с момента царствования Алексея Михайловича, и вывести из действия устаревшие. Была восстановлена в Сенате должность генерал-прокурора и дано указание воссоздать систему прокуроров в губерниях, провинциях, городах. Для управления иностранными делами государства вводились должности канцлера и вице-канцлера.
К третьей группе, к актам о поощрении участников заговора, обеспечивших восхождение на престол Елизаветы, можно отнести Именной указ от 31 декабря 1741 г. "Об именовании гренадерской роты Преображенского полка Лейб-Компанией; о пожаловании унтер-офицеров и рядовых этой роты в потомственное дворянство, и о содержании сей роты жалованьем, мундиром, амуницией и прочими потребностями из соленой конторы"18.
В Указе Елизавета Петровна поясняет, что награждение гренадерской роты Преображенского полка производится за "ревностную верность" императрице при возведении ее на престол, а также за то, что государственный переворот прошел без кровопролития. Эта рота определялась в ранг Лейб-Компании, весь личный состав которой получал дворянские титулы, передаваемые по наследству. Чины личного состава Лейб-Компании считались выше армейских. Например, капитан-поручик Лейб-Компании соответствовал армейскому званию полного генерала; поручик - генерал-лейтенанту, прапорщик - полковнику; сержант - подполковнику и т.д. Каждому представителю Лейб-Компании назначалось дополнительное жалованье, выдавался новый мундир, амуниция, ружье.
Кроме гренадерской роты Преображенского полка в Указе перечислялись воинские подразделения, офицерам которых выплачивались денежные средства в размере одной третьей годового содержания, сверх установленных окладов. В этом перечне значились все гвардейские полки, а также Астраханский и Ингерманландский полки.
К четвертой группе нормативно-правовых актов, изданных в первые месяцы правления Елизаветы Петровны, в которых определялись наказания ее врагам, можно отнести: Именные указы от 31 декабря 1741 г. "Об именовании повышенных в бывшие два правления в чины прежними их чинами кои они от коронованных государей получили"19; от 8 января 1742 г. "Об утверждении чинов, орденов, денежных наград, розданных в прежнее правление"20, а также Манифест от 22 января 1742 г. "Об отмене смертной казни приговоренным к оной генеральным судом государственным преступникам Остерману, Миниху, Головкину, Левенвольду, Менгдену и Тимирязьеву".
В Указе от 31 декабря 1741 г. Елизавета повелевала всем подданным, повышенным в чинах при Бироне и Анне Леопольдовне, именоваться старыми титулами, которые имелись до повышения. Исключение составляли воинские чины, повышенные до полковника включительно, и гражданские чины, приравненные к майору. Пожалованные деньги, деревни, другие награды необходимо было вернуть в казну.
Указ от 8 января 1742 г. смягчал Указ от 31 декабря 1741 г. В нем отмечалось, что императрица "по своему природному ко всем верноподданным материнскому милосердию, не желая при вступлении на престол никого обижать"21 утверждает все награды, выданные в период правления Бирона и Анны Леопольдовны. Все подданные, получившие патенты о новых чинах в предыдущие правления, должны были переоформить их за подписью императрицы Елизаветы.
Манифест от 22 января 1742 г., хотя и говорит о смягчении наказаний для высших сановников периода правления Анны Иоанновны и Иоанна VI, все же, по сути, является актом, назначающим виды наказания государственным преступникам22. В нем перечисляются все преступления, которые были совершены Остерманом, Минихом, Головкиным, Левенвольдом, Менгденым и Тимирязевым, в период правления Анны Иоанновны, Бирона и Анны Леопольдовны. В этом документе также приводилось решение Генерального суда, который всех шестерых государственных преступников приговорил к смертной казни и конфискации имущества. Позднее Елизавета Петровна отменяла смертную казнь и ссылала всех их в Сибирь. В Манифесте никак не определяется судьба близких родственников Остермана и остальных, осужденных к ссылке23.
Таким образом, издание многочисленных нормативных актов, а также другие решительные и последовательные меры позволили легитимацию Елизаветы Петровны в качестве новой императрицы провести быстро и успешно. Судьба ее соперников оказалась трагичной, но с точки зрения государственной политики меры, предпринятые для их нейтрализации, были вполне эффективны.
В первый день после государственного переворота Елизавета Петровна в Манифесте от 25 ноября 1741 г. оповещала народ о своем восхождении на престол. Объяснения захвата власти и смещения с трона Иоанна VI сводились к следующему.
По завещанию императрицы Анны Иоанновны на трон был возведен ребенок, которому было несколько месяцев от роду. В силу его малолетства реальное управлением государством должны были осуществлять другие люди. Имена их Елизавета Петровна в Манифесте не называет, но мы понимаем, что она имеет в виду Бирона и Анну Леопольдовну.
Недееспособность малолетнего монарха и действия регентов могли, по мнению Елизаветы Петровны, вызвать беспорядки внутри страны и осложнение обстановки на границах государства.
Понимая это, объясняет Елизавета в Манифесте, духовенство, светские чины и "особенно Лейб-гвардии наши полки" "всеподданнейше и единогласно попросили" Елизавету Петровну для предотвращения возможных беспорядков на праве близости по крови к императорам Петру I и Екатерине I занять российский престол.
В Манифесте от 28 ноября 1741 г. Елизавета Петровна в обоснование своего права на российский престол ссылается на завещание Екатерины I, в котором ее очередь на наследование российского престола обозначена после Петра Алексеевича и сестры Анны и ее детей. Всю вину за то, что ей после смерти Петра II не было предоставлено законного права стать императрицей, Елизавета возлагает на Остермана, который злонамеренно скрыл завещание Екатерины I и способствовал воцарению Анны Иоанновны. Остерман и граф Миних обвинялись и в том, что они способствовали незаконной, с точки зрения Елизаветы, передаче трона от Анны Иоанновны Иоанну VI. Анна Леопольдовна обвинялась в незаконном присвоении титула "Великой княгини всероссийской". В конце этого Манифеста Елизавета Петровна повторно, как и в Манифесте от 25 ноября 1741 г., объясняла причину восшествия на престол просьбами всех слоев русского общества.
Несмотря на внешнюю логичность доводов Елизаветы, изложенных в обоснование легитимности своей власти и законности отстранения Иоанна VI в двух манифестах, претензии ее на престол не столь безупречны.
По мнению В.А. Томсинова, и при передаче власти от Петра II к Анне Иоанновне, и от Анны Иоанновны к Иоанну VI очередность престолонаследия, определенная в завещании Екатерины I, в соответствии с действующим на тот момент законом могла не соблюдаться.
Елизавета Петровна двумя манифестами формально попыталась придать видимость легитимности своей власти, но ее притязания на престол не были бесспорны, более того, при точном толковании законов смещение с трона Иоанна VI и восшествие ее на российский престол были незаконными, являлись насильственным захватом власти.
Однако возмущений по поводу воцарения Елизаветы Петровны, поддержанной гвардейскими полками, ни внутри страны, ни за границей не прозвучало. Все слои населения удовлетворились объяснениями легитимности новой власти, приведенными в манифестах, и безропотно присягнули новой императрице.
Как уже отмечалось, ко второй группе нормативных актов, принятых Елизаветой Петровной в первые месяцы своего правления, относились законы, регламентирующие новый государственный строй. К ним в первую очередь можно отнести форму "О титулах Ее Императорского Величества в грамотах, докладах, челобитных, донесениях и паспортах"4; Сенатский указ от 25 ноября 1741 г. "О распоряжениях по приведении к присяге всякого чина людей в подданство Ее Императорскому Величеству; о переделке во всех присутственных местах печатей"5; именные Указы от 12 декабря 1741 г. "О восстановлении власти Сената в управлении внутренними государственными делами... об уничтожении прежнего Кабинета и установлении нового при дворе Ее Императорского Величия, об учреждении в губерниях прокуроров, об определении для управления иностранными делами Канцлера"6; от 31 декабря 1741 г. "Об изготовлении новых монет и обмена их на монетном дворе на монеты с портретом с принца Ивана Антоновича"7; от 13 января 1742 г. "О подаче прошений Ее Императорскому Величеству на каждой неделе во вторник"8.
В день прихода к власти, 25 ноября 1741 г., был опубликован Сенатский указ "О распоряжениях по приведении к присяге всякого чина людей в подданство Ее Императорскому Величеству; о переделке во всех присутственных местах печатей"9.
Присяга как составная часть взаимоотношений между подданными и монархом, между государством и отдельными чиновниками появилась много веков тому назад. Она выполняла и выполняет до сих пор ряд определенных функций.
Во-первых, поскольку политические действия всегда обладают символикой, призванной оказывать определенное воздействие, присяга является символом, призванным оформить легитимность власти правителя.
Во-вторых, присяга призвана дисциплинировать партнера и мобилизовать его действовать на основе ранее заключенных договоренностей.
В Сенатском указе от 25 ноября 1741 г. определялся порядок принесения присяги на верность императрице Елизавете Петровне. В нем, в частности, говорилось, что все верноподданные Ее Величества, за исключением пашенных крестьян, в течение ближайших дней должны присягнуть на верность монарху. Исключение из списка присягающих пашенных крестьян, по всей видимости, говорит о том, что верховная власть в первую очередь заботилась о присяге благородных сословий, от лояльности которых зависела безопасность власти монарха10.
Присягу предписывалось проводить в церквах для православных и в местах моления других религиозных конфессий. При этом в каждом месте принятия присяги должны были присутствовать каждый день по два представителя от генералитета, штаб-офицеров или статских чиновников. При каждом месте, где приводились к присяге подданные, должен был находиться секретарь, который зачитывал собравшимся текст присяги и следил, чтобы каждый из присутствующих поставил подпись в присяжных листах. Возраст, с которого подданные приводились к присяге, составлял 12 лет.
Поскольку подданными российского престола были не только русские, но и представители других народов, то в Указе от 25 ноября 1741 г. предписывалось изготовить и разослать в места компактного проживания нерусского населения тексты манифестов и присяги "на немецком, шведском и чухонском языках"11.
В конце каждого дня в городах, губерниях необходимо было собирать все присяжные листы, составлять реестры и гонцом отправлять их в Сенат, где проводился общий учет подданных, принявших присягу.
В п. 12 этого Указа всем учреждениям, в которых использовались гербовые печати, предписывалось переделать все печати, переправив на них надпись, указав имя императрицы Елизаветы Петровны12.
Титул монарха в XVIII в., как и в предыдущие столетия, имел огромное значение, как внутри страны, так и за ее пределами. В титуле обозначались все территории, для которых монарх являлся сувереном. Во взаимоотношениях между государствами титул определял политический вес государства на международной арене, значимость личности самого монарха.
В связи с этим одним из первых документов Сената, утвержденных 27 ноября 1741 г., на третий день после воцарения Елизаветы, были формы титулов императрицы. Для различных случаев написание титула было разным.
В грамотах и других документах, используемых при сношениях с другими государствами, применяли наиболее полное написание титула. Для каждого нового великого князя, царя, императора, вступающего на российский престол, разрабатывалась своя, особенная формулировка титула, отражающая в том числе степень приращения государства новыми территориями. У Елизаветы Петровны он был следующим: "Божиею поспешествующею милостию, Мы, Елизавета Первая, Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новгородская, Царица Казанская, Царица Астраханская, Царица Сибирская, Государыня Псковская и Великая Княгиня Смоленская, Княгиня Эстляндская, Лифляндская, Корельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская, Болгарская и иных, Государыня и Великая Княгиня Новагорода Низовския земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белоозерская, Удорская. Обдорская, Кондийская и всея Северныя страны Повелительница и Государыня Иверския земли, Карталинских и Грузинских Царей, и Кабардинския земли. Черкасских и Горских Князей и иных наследная Государыня и Обладательница"13.
В грамотах внутри государства использовалось упрощенное написание титула императрицы: "Божьей милостью Мы, Елизавета Первая, Императрица и Самодержица Всероссийская, и прочая, и прочая, и прочая".
В докладах на высочайшее имя необходимо было писать: "Всепресветлейшей, Державнейшей, Великой Государыне, Императрице и Самодержице Всероссийской".
В форме от 27 ноября 1741 г. "О титулах Ее Императорского Величества...", кроме того, обозначались особенности написания титула императрицы в указах, приговорах, паспортах, челобитных, доношениях14.
Еще одним символом легитимности власти монарха являлся выпуск денег с изображением императора. 31 декабря 1741 г. Елизавета Петровна подготовила Именной указ "Об изготовлении новых монет и обмене их на монетном дворе на монеты с портретом с принца Ивана Антоновича". В этом Указе императрица предписывала монетным дворам Петербурга и Москвы приступить к изготовлению серебряных монет с государственным гербом на одной стороне и своим портретом на другой. В Указе определялся промежуток времени в один год для обмена серебряных монет с изображением Иоанна VI на монеты нового образца с изображением Елизаветы. Обмен монет проводился на монетных дворах Петербурга и Москвы, в губернских, провинциальных и воеводских канцеляриях15. Обмен старых монет на новые проводился из расчета: за одну копейку старого образца выдавалась одна копейка нового образца. С января 1743 г. монетным дворам предписывалось платить по 19 копеек за каждый золотник серебра в сданных монетах старого образца16.
Смена власти в любом государстве, как правило, предполагает реорганизацию центральных органов власти. Взойдя на российский престол под лозунгом восстановления порядков, установленных ее отцом Петром I, Елизавета Петровна в самом начале правления восстановила политический статус Правительствующего сената, что было зафиксировано в Именном указе от 12 декабря 1741 г. "О восстановлении власти Сената в управлении внутренними государственными делами... об уничтожении прежнего Кабинета и установлении нового при дворе Ее Императорского Величества, об учреждении в губерниях прокуроров, об определении для управления иностранными делами Канцлера"17. Сенату возвращался титул "Правительствующий" и все полномочия, предусмотренные Указами Петра I. Он становился органом верховной власти, указы которого, после подписания императрицей, принимали форму законов. Сенат осуществлял функции высшего судебного органа. Ему подчинялись и перед ним отчитывались все государственные органы Российской империи.
В Указе императрицы от 12 декабря 1741 г. вменялось в обязанность Сената исследовать все законы, изданные с момента царствования Алексея Михайловича, и вывести из действия устаревшие. Была восстановлена в Сенате должность генерал-прокурора и дано указание воссоздать систему прокуроров в губерниях, провинциях, городах. Для управления иностранными делами государства вводились должности канцлера и вице-канцлера.
К третьей группе, к актам о поощрении участников заговора, обеспечивших восхождение на престол Елизаветы, можно отнести Именной указ от 31 декабря 1741 г. "Об именовании гренадерской роты Преображенского полка Лейб-Компанией; о пожаловании унтер-офицеров и рядовых этой роты в потомственное дворянство, и о содержании сей роты жалованьем, мундиром, амуницией и прочими потребностями из соленой конторы"18.
В Указе Елизавета Петровна поясняет, что награждение гренадерской роты Преображенского полка производится за "ревностную верность" императрице при возведении ее на престол, а также за то, что государственный переворот прошел без кровопролития. Эта рота определялась в ранг Лейб-Компании, весь личный состав которой получал дворянские титулы, передаваемые по наследству. Чины личного состава Лейб-Компании считались выше армейских. Например, капитан-поручик Лейб-Компании соответствовал армейскому званию полного генерала; поручик - генерал-лейтенанту, прапорщик - полковнику; сержант - подполковнику и т.д. Каждому представителю Лейб-Компании назначалось дополнительное жалованье, выдавался новый мундир, амуниция, ружье.
Кроме гренадерской роты Преображенского полка в Указе перечислялись воинские подразделения, офицерам которых выплачивались денежные средства в размере одной третьей годового содержания, сверх установленных окладов. В этом перечне значились все гвардейские полки, а также Астраханский и Ингерманландский полки.
К четвертой группе нормативно-правовых актов, изданных в первые месяцы правления Елизаветы Петровны, в которых определялись наказания ее врагам, можно отнести: Именные указы от 31 декабря 1741 г. "Об именовании повышенных в бывшие два правления в чины прежними их чинами кои они от коронованных государей получили"19; от 8 января 1742 г. "Об утверждении чинов, орденов, денежных наград, розданных в прежнее правление"20, а также Манифест от 22 января 1742 г. "Об отмене смертной казни приговоренным к оной генеральным судом государственным преступникам Остерману, Миниху, Головкину, Левенвольду, Менгдену и Тимирязьеву".
В Указе от 31 декабря 1741 г. Елизавета повелевала всем подданным, повышенным в чинах при Бироне и Анне Леопольдовне, именоваться старыми титулами, которые имелись до повышения. Исключение составляли воинские чины, повышенные до полковника включительно, и гражданские чины, приравненные к майору. Пожалованные деньги, деревни, другие награды необходимо было вернуть в казну.
Указ от 8 января 1742 г. смягчал Указ от 31 декабря 1741 г. В нем отмечалось, что императрица "по своему природному ко всем верноподданным материнскому милосердию, не желая при вступлении на престол никого обижать"21 утверждает все награды, выданные в период правления Бирона и Анны Леопольдовны. Все подданные, получившие патенты о новых чинах в предыдущие правления, должны были переоформить их за подписью императрицы Елизаветы.
Манифест от 22 января 1742 г., хотя и говорит о смягчении наказаний для высших сановников периода правления Анны Иоанновны и Иоанна VI, все же, по сути, является актом, назначающим виды наказания государственным преступникам22. В нем перечисляются все преступления, которые были совершены Остерманом, Минихом, Головкиным, Левенвольдом, Менгденым и Тимирязевым, в период правления Анны Иоанновны, Бирона и Анны Леопольдовны. В этом документе также приводилось решение Генерального суда, который всех шестерых государственных преступников приговорил к смертной казни и конфискации имущества. Позднее Елизавета Петровна отменяла смертную казнь и ссылала всех их в Сибирь. В Манифесте никак не определяется судьба близких родственников Остермана и остальных, осужденных к ссылке23.
Таким образом, издание многочисленных нормативных актов, а также другие решительные и последовательные меры позволили легитимацию Елизаветы Петровны в качестве новой императрицы провести быстро и успешно. Судьба ее соперников оказалась трагичной, но с точки зрения государственной политики меры, предпринятые для их нейтрализации, были вполне эффективны.
Примечания (Раскрыть)
1 Томсинов В.А. Законодательство императрицы Елизаветы Петровны. М.: Зерцало, 2009. С. 5.
2 Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. (далее - ПСЗ). Т. XI (1740 - 1743 гг.). СПб.: Типография II Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1830. С. 537.
3 ПСЗ. С. 542.
4 ПСЗ. С. 541.
5 ПСЗ. С. 538.
6 ПСЗ. С. 544.
7 ПСЗ. С. 556.
8 ПСЗ. С. 558.
9 ПСЗ. С. 538.
10 ПСЗ. С. 538.
11 ПСЗ. С. 538.
12 ПСЗ. С. 538.
13 ПСЗ. С. 541.
14 ПСЗ. С. 541.
15 ПСЗ. С. 552.
16 ПСЗ. С. 556 - 557.
17 ПСЗ. С. 544.
18 ПСЗ. С. 553.
19 ПСЗ. С. 552.
20 ПСЗ. С. 557.
21 ПСЗ. С. 557.
22 ПСЗ. С. 567.
23 Каратыгин П. Семейные отношения графа А.И. Остермана // Исторический вестник (журнал). 1884. Т. 17. N 9. С. 7 - 8.
2 Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. (далее - ПСЗ). Т. XI (1740 - 1743 гг.). СПб.: Типография II Отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1830. С. 537.
3 ПСЗ. С. 542.
4 ПСЗ. С. 541.
5 ПСЗ. С. 538.
6 ПСЗ. С. 544.
7 ПСЗ. С. 556.
8 ПСЗ. С. 558.
9 ПСЗ. С. 538.
10 ПСЗ. С. 538.
11 ПСЗ. С. 538.
12 ПСЗ. С. 538.
13 ПСЗ. С. 541.
14 ПСЗ. С. 541.
15 ПСЗ. С. 552.
16 ПСЗ. С. 556 - 557.
17 ПСЗ. С. 544.
18 ПСЗ. С. 553.
19 ПСЗ. С. 552.
20 ПСЗ. С. 557.
21 ПСЗ. С. 557.
22 ПСЗ. С. 567.
23 Каратыгин П. Семейные отношения графа А.И. Остермана // Исторический вестник (журнал). 1884. Т. 17. N 9. С. 7 - 8.
Литература (Раскрыть)
1. Каратыгин П. Семейные отношения графа А.И. Остермана / П. Каратыгин // Исторический вестник (журнал). 1884. Т. 17. N 9. С. 7 - 8.
2. Томсинов В.А. Законодательство императрицы Елизаветы Петровны / В.А. Томсинов. М.: Зерцало, 2009. С. 5.
2. Томсинов В.А. Законодательство императрицы Елизаветы Петровны / В.А. Томсинов. М.: Зерцало, 2009. С. 5.